П. И. Жеребицкого «Горловка»

ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА (1941 — 1945 гг.)

НАЧАЛО ВОЙНЫ

22 июня 1941 года. Воскресенье. Ранним утром почтальоны разнесли горловским подписчикам очередной 76-й номер «Комсомольца Донбасса». Передовая статья «Сегодня -кроссмен, завтра — боец» посвящалась предстоящей неделе профсоюзно-комсомольского кросса. Когда версталась газета, и выпускающий и печатники еще не знали, что на рассвете тишину на западной границе взорвут вражеские залпы. В центральной библиотеке России указанный номер сохранился. Вот отрывок из текста: «От умения совершить бросок, неожиданно появиться перед противником и сразу вступить в бой почти всегда зависит исход сражения. Уметь бегать должен каждый, потому что любой патриот обязан быть готовым умело, с достоинством и честью громить врага».

В самый разгар состязаний и прозвучало тревожное сообщение о вероломном нападении на нашу страну фашистских агрессоров. Во второй половине дня состоялись первые митинги трудящихся в цехах и отделах машиностроительного завода им. Кирова, в парке имени КИМа, на стадионе «Авангард. Гнев и возмущение высказывали кадровые рабочие, бывшие партизаны, допризывники, домохозяйки. В принятой резолюции заводчан говорилось: «С сегодняшнего дня, 22 июня, считаем себя мобилизованными на выполнение любых задач… повысим производительность труда, неустанно будем крепить обороноспособность нашей страны… будем вести беспощадную борьбу со всяким, кто попытается нарушить дисциплину в наших рядах» (Газ. «Кочегарка», 25 июня 1941г.).

Собрания и митинги прошли и на других предприятиях и в учреждениях. Многие из участников заявляли о твердой решимости отправиться на передовую и подавали письменные подтверждения. Вскоре заявители одели серые шинели и среди них кочегаровцы Дубовой, Запольский, Колесников, Косичкин, ртутняне Коробчанский, Дмитрий Колпаков, Леонтий Мяков, Петр Бескровный… В армейский строй стало около половины состава горловской милиции, в том числе И.Горбачев, И.Дудник, И.Злобин, Д.Крижановский, С.Лазарев, К.Макиенко, С.Суббота, В.Сурженко, П.Цыганков, Г.Чуднов и другие.

На территории ряда республик, в том числе на Украине, было объявлено военное положение. Мобилизации на фронт подлежали первоначально военнообязанные 1905-1914 годов. На их рабочие места становились женщины, пенсионеры, подростки. Жена и двоюродная сестра рабочего завода имени Кирова Нестеренко, отправлявшегося на фронт, принесли в отдел кадров заявление: «…просим принять нас на работу в инструментальный цех, где работал наш муж; и брат. Мы хотим заменить его на производстве. Будем работать по — стахановски, не жалея сил, чтобы помочь нашей доблестной Красной Армии уничтожить фашистскую мразь» («Кочегарка», 28 июня 1941г.). На Первом руднике, как еще по привычке называли свою шахту кочегаровцы, Цыганков, Петухов и другие пенсионеры работали настолько результативно, что их ставили в пример и тем, кто помоложе.

28 июня кадровый рабочий шахты 19-20 Иван Голубцов выступил в городской газете: «…мы, шахтеры, будем с удесятеренной энергией работать на производстве. Я лично обязуюсь ежедневно выполнять четыре нормы вместо прежних трех». Писатель и журналист Юрий Черкасский 16 сентября 1941 года написал в газете «Советская Украина» о боевой вахте Голубцова и его товарищей на Н-ской шахте, как тогда было принято обозначать воинские части и многие предприятия: «Знатные забойщики тт. Голубцов и Брыкин добились самой высокой производительности труда… Забойщики Раздобутъко, Ткачук, Фирман, крепильщики тт. Антонов, Василовский, а также тов. Бутенко и Тарасенко работают еще энергичней, чем раньше». Полторы-две нормы ежесменно давали коксовики И.М.Гнездилов, И.В.Ермоленко, В.Н.Тарасов, И.Г.Бородин, И.Н.Степанов, сверловщик Т.И.Зарница…

Суточная добыча на 13 шахтах города составляла 21-22 тыс. т угля, повышаясь зачастую до 26 тысяч. В июле лучших результатов на «Кочегарке» добился участок Хмельницкого. Добыча топлива возросла на 40% при снижении расхода крепежного леса. На участке стали переносить ранее выставленные костры, выбивать, где возможно, стойки для повторного использования. На шахте в том же месяце сэкономили 18% крепежа и 31% взрывчатки. Накануне войны в прорыве числилась шахта №9. И на то были веские причины. Другое дело в годы войны. Война потребовала другой производительности. Дали клятву горняки найти резервы. Нашли. С 23 июня вышли не только на заданный, уже повышенный уровень добычи, но стали погашать задолженность. Законом жизни и труда стал главный призыв: «Все для фронта, все для победы!». На фронт шли эшелоны с военными грузами. В других воины-резервисты. Локомотивы к передовой двигал и наш горловский уголь. Своеобразный вклад в общее дело вносил Павел Беспощадный, выдавая свою продукцию из поэтических пластов. Жена поэта Елизавета Беспощадная в воспоминаниях «О дорогом мне человеке» писала: «Началась война с фашистской Германией… «Кочегарка печатала его стихи. В городе вывешивались его лозунги: «Добычу угля удвоим, утроим, всемерно поможем нашим героям!», «Больше угля — больше снарядов. Залпом труда — по фашистским гадам!», «Женщины — в шахту, к станку, к агрегату, этим приблизим с врагами расплату!», «В каждом забое победу куем! Каждою тонной по Гитлеру бьем!», «Враг изворотлив, коварен, хитер. В оба смотри, металлист и шахтер!»…

А никитовская ртуть. Без ртути не взорвется снаряд, не выстрелит винтовка. Одним словом -стратегический металл. И тут дела шли нормально. Правда, предприятие обновилось. Но и задание было совсем иным, чем прежде. И вот тот довоенный, как говорили, мобплан выполнили по всем пунктам и параграфам. А еще ж горловский химический, коксохимический… Наибольшую опасность для наших войск представляли танковые прорывы и обходы противника. С фронта поступили срочные заявки на поставки возможно большего количества бутылок с горючей смесью. Для этого оборудовали специальные линии. Работали на войну.

Машиностроительный… Поломали в 30-е годы головы проектировщики, инженеры. Шишек немало набили. Зато теперь помимо традиционных механизмов стали изготовлять очень нужные фронту минометы, автоматическое оружие, боеприпасы. А ведь Гитлер, начиная «Барбароссу», назвал нашу страну колоссом на глиняных ногах. Как недооценил он довоенные достижения нашего народа и как позорно просчитался! В обретенном могуществе страны — величайшая заслуга советских людей. Соседа и дальнего незнакомого труженика, пахарей и заводчан, мужчин и женщин, пенсионеров и подростков, грузчиков и ученых, конструкторов и поэтов… ВСЕХ! Кто-то обоснованно переспросит: всех ли? Вообще-то были и другие. Но сколько? И какой приговор им вынесла история?

Кто б ты ни был, читатель, вдумайся. Иначе могло бы случиться то, что наметила клика фюрера: «Славяне должны на нас работать. Если они нам больше не нужны, они могут умереть». Или еще: «…отделаться от всего местного населения путем изгнания и истребления его для того, чтобы колонизировать освободившуюся территорию немцами» (Нюрнбергский процесс. Сб. материалов в 7 томах, т.7, с. 384-386).

Город продолжал трудиться, учиться, проявлял заботу о тех, кому было труднее всего: о солдатах — своих отцах, сыновьях, мужьях, братьях. Фонд обороны полнился не только результатами работы обязательных смен. К своим десяти часам присоединялась добровольная прибавка. Рабочие коллективы решили работать в выходные дни. 1035 шахтеров «Кочегарки» уже в военное воскресенье 29 июня были на рабочих местах. Калининцы решили один день в месяц работать в фонд обороны. Главный механик шахты Приходько принес в расчетный отдел заявление о перечислении в оборонную копилку 1800 рублей за неиспользованный отпуск. Однодневный заработок перечислили на оборону горняки шахты 19-20. На шахте «Комсомолец» за первые две недели войны жены шахтеров отработали 3020 человеко-дней, и весь заработок сдали туда же. Учителя и учащиеся старших классов всех школ приняли решение помочь убрать урожай в пригородных совхозах или подсобных хозяйствах предприятий. К середине августа городской взнос на борьбу с врагом составил 62700 рублей.

Воскресенье 17 августа собрало на шахтах 5394 молодых рабочих, на заводах — 2634, на ремонте железной дороги — 1272, на уборке урожая — 975. Всего 10262. Машинисты электровозов бригады Шейнина на шахте имени Румянцева доставили от забоев к подъему более двух обычных сменных норм угля. На шахте имени Калинина бригада Ковалевой погрузила 150 тонн топлива (Донецкая область в годы Великой Отечественной войны. Сб. документов. Донецк, 1980 г., сс,42-43).

Помощь фронтовикам выразилась в сборе и отправке на передовую продуктовых и вещевых посылок. Первыми выразили это пожелание жены и невесты фронтовиков — работницы Горловского машиностроительного завода. Их поддержала вся Донетчина. Получит боец хрустящее домашнее печенье, кисет с табаком, свой дом вспомнит, и светлеет в глазах, вскипает ярость на белокурых бестий в серо-зеленых мундирах, разрушивших домашний уют и счастье. А если прочтет еще розданное возле окопов первое горбатовское «Письмо к товарищу» и письмо из посылки с сердечным посланием незнакомки, не надо его поднимать в атаку приказом. Он идет в бой по зову сердца, чтобы без жалости, без промаха бить врага.

3 июля у проходной и в цехах коксохима появилось объявление о формировании на заводе народного ополчения. Такие отряды создавались и на других предприятиях. В их задачу входила подготовка стойких бойцов, готовых в случае необходимости оказать помощь регулярным войскам. Все было, как в армии: рота, взвод, отделение. Еженедельно проводилось четыре занятия не в ущерб работе по 82-часовой программе. Надо было выработать отличные навыки владения винтовкой, автоматом, сноровку скрытного передвижения на местности, умение быстро окапываться, бросать гранату или бутылку с зажигательной смесью…

На машиностроительном заводе пошли дальше, укомплектовав пулеметный и танковый взводы. Поскольку на этом предприятии стали изготовлять автоматическое оружие ППШ, минометы, а также гранаты, ополченцы овладели приемами их использования. Затем, уже в боевых ротах и батальонах они подтвердили хорошую выучку. На ряде шахт произвели набор военнообязанных в истребительные батальоны и группы содействия с той же подготовкой, что и в народном ополчении, да еще с периодическим дежурством с августа-сентября. «Ястребки» усваивали также особенности борьбы с диверсантами, сигнальщиками и вражескими десантниками. В «Истории Великой Отечественной войны» (т.2, с.55) есть такие строчки: «В тяжелых оборонительных боях, летом 1941 года, ополченцы и бойцы истребительных батальонов Москвы, Ленинграда, Киева, Одессы, Макеевки, Горловки и других городов прифронтовой полосы оказывали серьезную боевую поддержку действующей армии».

В первые дни войны часть горловских медработников по мобилизации отправилась в воинские части, в госпитали, другая часть продолжала обслуживание горожан и жителей близлежащих сел. Вторую большую мобилизацию Горловский военкомат провел через месяц. 1 августа получили повестки врач-хирург Филипп Федорович Шашло, медсестры Вера Панасенко, Прасковья Попова, Дора Кривонос, Мария Соколова, фельдшер Надежда Лактионова, повара, ездовые… Строем прибыли в школу №11, где формировался госпиталь 3463. Парты уже были вынесены, поставлены кровати, а 4 августа поступили и первые раненые. Эшелон остановился возле обогатительной фабрики шахты «Комсомолец». Население города, преимущественно женщины и подростки, окружили раненых заботой и вниманием, приносили домашние угощения. Характерным для этого периода являлось то, что в госпитале не было ни одного случая смертельного исхода. Те, кто поправлялся, снова уходили на фронт. В начале октября пришлось сниматься и самому госпиталю и перебазироваться в Молотовскую область. 300 девушек прошли в нашем городе ускоренное обучение на курсах сестер медицины Красной Армии. Направленные в госпитали и медсанчасти воинских подразделений, они спасли жизнь сотням бойцов и командиров. Для предотвращения инфекционных заболеваний на железнодорожных станциях создавались прожарочно-дезинфекционные пункты и камеры, круглосуточно готовился кипяток.

В августе самолеты со свастикой под крыльями произвели первые бомбовые удары по линии железной дороги, обстреляли коксовые батареи, бензольный цех Новогорловского коксохима. Коллектив понес первую потерю.

Во второй половине сентября поступила разнарядка на подготовку истребителей танков. Отбирали самых стойких, смелых, физически выносливых.

Наступление фашистских войск и прорывы подвижных групп в тылы наших войск потребовали сооружения оборонительных рубежей. В конце июня был создан Оборонстрой.. 8-я саперную армию укомплектовали личным составом, придав ей и большие отряды гражданского населения. Донецкая область направила в сентябре на спецстроительство 160 тысяч человек трудоспособного населения. Трест «Артемуголь» получил свой участок. Каждой шахте отводилась определенная дистанция. Начальниками дистанций утверждались первые руководители шахт. Коллективы предприятий отрывали траншеи, противотанковые рвы, оборудовали места для артиллерийских батарей, пулеметных гнезд, устраивали опорные пункты. Кроме главной полосы, готовили запасные, окопы для истребителей танков. Вражеские самолеты неоднократно совершали облеты создаваемых оборонительных укреплений, засыпали работающих листовками, призывая не исполнять заданий, расходиться по домам, потому, дескать, что «наши таночки перескочат ваши ямочки». Гитлеровские летчики пытались запугивать наших людей, сбрасывая с больших высот пустые бочки с пробитыми или просверленными отверстиями, чем создавали ужасный вой, не останавливались перед бомбежками, пулеметными обстрелами. Среди работавших были и раненые и убитые.

Строительные организации и заводы города изготовляли детали для дотов и надолбов, металлические ежи. Все это помогло замедлить наступательный порыв захватчиков и нанести им значительный урон.

Фронтовую вахту нес боевой коллектив Никитовского восстановительного поезда, пройдя проверку на мужество в многочисленных эпизодах. В сентябре поступил приказ отправиться к Пентелеймоновке для ликвидации последствий налета бомбардировщиков на эшелон с авиабомбами. Время от времени раздавались взрывы. Улучив момент, бросались к огню отважные люди, заводили тросы, стаскивали тракторами вагоны в сторону. А потом еще меняли рельсы, шпалы. Такую же работу делали в Ямполе. Фронт заставил отходить. Четыре месяца в пожарном порядке «бегали» от Чернухино до Зверево, затем от Родаково до Должанской (Ю.И.Хесин, А.Я.Заярный. Зеленые огни. Ст. обл. изд-во, 1959, сс. 19-20).

В прифронтовых районах водили эшелоны машинист локомотивного депо ст. Никитовки А.М.Давыдов и его помощник А.Г.Булгаков. Однажды вражеские самолеты подожгли их состав с боеприпасами. Не растерялись. Быстро стали рассредоточивать вагоны. Тем самым спасли их большую часть с воинским грузом. И в дальнейшем никитовские железнодорожники проявляли мужество, стойкость, организованность, быстро ликвидируя разрушения прифронтовых магистралей. В конце июня 1942 года фашистские войска предприняли большое наступление на Сталинград. Гитлеровские стервятники охотились буквально за каждым составом. Не избежал нападений и военно-восстановительный поезд №7 (никитовский). 15 июля возле ст. Должанской в результате прямых попаданий бомб поезду был причинены значительные повреждения. Погиб Н.Проценко, 14 человек команды получили ранения. Вышли из строя электростанция, трактор, пневматика. 18 июля уже возле Зверево снова бомбежка с еще большими повреждениями. Переправа через Дон оказалась разрушенной, и командование приказало личному составу покинуть поезд. Но на этом не закончилась боевая служба железнодорожников, Никитовцы получили другой состав с привычным седьмым номером и с теми же заданиями. К новым подвигам повел его прежний начальник А.И.Панков

1 сентября 1941 года начались занятия в школах. Некоторые школьные здания к этому времени были заняты под госпитали и другие военные нужды. Уроки проводились в соседних школах или в наскоро приспособленных помещениях.

С 20 августа население города переводилось на нормированное снабжение хлебом, сахаром и мучными изделиями по карточкам. Трудящиеся, связанные с сельским хозяйством, получали продукты их фондов своих предприятий. Подземным рабочим выдавали по 1,2 кг хлеба в день, рабочим и инженерно-техническим работникам заводов и фабрик по 500 г, служащим — 450-400, иждивенцам — 400-300г. Младшим школьникам в учебные дни полагался завтрак. По карточкам осуществлялось также дифференцированное снабжение мясом, жирами.

ЭВАКУАЦИЯ

Перемещением предприятий, людей, материалов, различных ценностей в глубокий тыл руководил государственный Совет по эвакуации, образованный 24 июня  1941  года. Он руководствовался правительственным постановлением «О порядке вывоза и размещения людских контингентов и ценного имущества» и директивой Государственного Комитета Обороны от 7 августа 1941 года, которыми определялось преимущество предприятиям, выпускавшим военную продукцию, а также предприятиям химической, цветной и черной металлургии. В трудные дни осени они коснулись и Горловки. В город прибыли уполномоченные комиссий, созданных при наркоматах. Они наделялись правом устанавливать дату остановки цехов или всего предприятия и утверждать перечень оборудования и ценностей, подлежащих вывозу или уничтожению. Городскую эвакуационную комиссию возглавляли руководители города Харченко и Судейко. Вместе с железнодорожниками они обеспечивали выделение необходимых транспортных средств для погрузки и отправки в тыл людей, демонтированных линий, станков, механизмов, сельскохозяйственных машин, зерна, скота… Подготовительные работы к эвакуации начались в сентябре, а демонтаж проходил в основном в октябре в условиях участившихся налетов вражеской авиации. Очень спешили, но порядок соблюдали.

Спорилась работа у машиностроителей. Приказом директора Катеринича инженеры при погрузке скрупулезно проверяли комплектацию и укладку всех частей и деталей станочного оборудования. Грузили модели, заготовки, трансформаторы, электрокабель — все, без чего нельзя пустить оборудование в работу. Затем укрывали листовым железом, толем, деревянными щитами, фанерой. Три эшелона ушли с заводской территории. Так же организованно трудились химики, огнеупорщики. Тщательно упаковывали проектную документацию, инструкции по монтажу установок и аппаратов, техническую литературу. На шахтах снимали моторы, компрессоры, грузили отбойные молотки, породопогрузочные машины, электровозы, шахтерские лампы, даже фляги. Следили за тем, чтобы увезти средства связи, телефонные аппараты.

На Ртутном комбинате всю работу координировал первоначально начальник отдела Главредмета Г.И.Чижиков. 9 октября директор Ртутного З.Д.Друтман подписал приказ об остановке комбината и демонтаже горного оборудования, оснащения электромеханического цеха, обогатительных фабрик, завода, вспомогательных служб. Бригады переводились на казарменное положение. 14 октября прибыл и главный инженер Главредмета А.С.Микуленко, хорошо знавший предприятие. Здесь он начинал свою трудовую деятельность как рабочий, а затем после окончания вуза и как специалист. Первый эшелон с рабочими и их семьями, а также с оборудованием отбыл благополучно. 22 октября был готов и второй состав: три пульмана с рабочими и тринадцать вагонов с грузами. Сообщили на станцию, чтобы прислали паровоз. Минеры уже закладывали взрывчатку под кочегарку. А обогатители соседней промывочной фабрики начали жечь деревянные конструкции. Огонь перебросился на эстакаду над железнодорожным полотном. Даже рельсы покрутило. Выход был отрезан. Ртутняне пережили несколько тревожных часов, тем более что у станции Фенольной и южнее разгорался большой бой.

Прибыл восстановительный поезд. Рельсы быстро заменили, а провисшие швеллера не
пускают, А.Микуленко распорядился разрушить металлоконструкции с помощью присланного
паровоза. Не выдержал трос. Завели второй. Заскрежетала сталь, поддалась. В два часа ночи 23
октября выбрался из ловушки и ушел на восток и второй эшелон, прихватив в Никитовке еще 11
вагонов с углем и попутным грузом.                                                                                              

9 октября Государственный Комитет Обороны утвердил план демонтажа и отправки в восточные районы предприятий и сетей «Донбассэнерго». В Горловку прибыл заместитель наркома электростанций Д.Г.Жимерин с группой монтажников из Москвы. Они были распределены для работ на электростанциях, подчиненных «Донбассэнерго», До последних дней работал один из двух турбогенераторов Горловской ЦЭС. Ток был нужен для завершения эвакуации предприятий и полевых госпиталей. Под огнем противника уходили на восток последние поезда. Двенадцать лет верой и правдой послужила городу центральная электростанция. Часть оборудования, в том числе один турбогенератор, удалось отправить в тыл. Остальное пришлось в самый критический момент взрывать. Эту тяжелую обязанность выпало осуществить начальнику ЦЭС И.С.Ткаченко, начальнику электроцеха Я.Шлыкову и дежурному инженеру С.Л.Гендельману. Энергетикам, как и ртутнянам, пришлось пережить волнующие моменты. Уже рвались рядом снаряды, свистели осколки. Совместными усилиями вывели из строя двенадцать котлов, силовые трансформаторы. Неповрежденным оказался второй турбогенератор. Пришлось закладывать заряд повторно, но и он не сработал. Облили собранные папки с документами машинным маслом, подожгли. Огонь подступил к взрывчатке. Наконец-то! 

Такое же первостепенное значение по перебазированию на восток уделялось химическому заводу. Надо было вывезти без повреждений и потерь все оборудование и материалы. Предприятие было остановлено 30 сентября, Спешно, но и бережливо велся демонтаж аппаратов, механизмов, емкостей, производилась тщательная упаковка инструментов, лабораторных приборов, документации. 237 вагонов отправились в Кемерово,. где уже готовилась промплощадка для размещения прибывших грузов.

Новогорловским коксохимикам выделили для погрузки три эшелона, но увезти на них все невозможно. Приходилось уничтожать часть того, что создавалось с таким большим трудом. Осталось взорвать угольную башню. Там орудовал электрослесарь С.ГЛабузов. Раздался взрыв, Подняв облако пыли, башня завалилась, осела. Эшелону пора отправляться, а Лабузова все нет и нет. Всякие мысли появлялись у отъезжающих. Пришлось уезжать без него. Все прояснилось только в период восстановления. Не успел Василий Григорьевич уйти вовремя в безопасное место. Погиб под обломками башни, честно выполнив поручение. Одна из улиц на поселке химиков носит теперь имя патриота Лабузова.

Совхозы и подсобные хозяйства города с 11 октября стали перегонять скот, молодняк, лошадей в Сталинградскую область. Туда же направляли тракторы, комбайны, сеялки, часть плугов и другого инвентаря. Свиное поголовье частично сдали местному мясокомбинату, а большую часть перегнали в Ворошиловградскую область. Горловчане старших возрастов помнят тогдашнее почти непрерывное движение крытых фургонов, арб, повозок вслед за отарами и стадами через Никитовку, Байрак.

Железнодорожники Никитовки отправили часть оборудования, подвижного состава, средства связи в тыл, а сами отбыли по разнарядке на станцию Кондрашевскую, что за Ворошиловградом, работали в депо в тяжелейших условиях прифронтовой полосы до лета 1942 года. Под частыми бомбежками делали свое дело. Кто скажет, что они не участники боевых действий?..

С 15 на 16 октября 1941 года тяжело больной поэт П.Беспощадный покидал Горловку. В вагон его внесли на носилках. Повсюду слышались взрывы. Свои и чужие. Свои подрывали шахтные копры, заводские корпуса. А сверху сыпались вражеские бомбы. На листе с ученической тетради побежала вязь слов:

 

Небо, как кровь, багрово,

Грохочет Донбасс, горит…

По смерть не забыть такого,

Такого нельзя забыть!..

 

Но поэт не сомневался в нашей победе:

 

Крепко верю: будут встречи, Это время недалече,-Сгинут черные картечи

-И копер расправит плечи.

 

Павла Григорьевича не покидала тревога за свой Донбасс. Накануне эвакуации он написал стихотворение «Украина»:

Украина моя, край любимый, певучий! Непокорен и горд твой народ-богатырь, Никакие разбойные черные тучи

Не затмят эту высь, эту даль, эту ширь!

 

Это стихотворение, пожалуй, одно из самых лучших в творчестве П.Беспощадного.

Руководители города при приближении фронта держали постоянную связь с командованием12-й армии, оказывали ей материальную помощь военной продукцией, продуктами питания, направляли в полки подготовленных к ведению боя призывников. Когда же потребовалось несколько дней для завершения эвакуации, командование сумело выполнить просьбу А..А.Харченко и С.В.Судейко и задержало наступление гитлеровских войск. План эвакуации был в основном выполнен.

Последними уходили ополченцы и те, кто не хотел остаться на территории, куда рвался враг. Александр Тимофеевич Степаненко вспоминал в книге «Нащадки»: «Наша боевая группа с оружием в руках выступила из города. Люди шли ссутулившиеся, осиротевшие, несли свой гнев и свою решимость в черную ночь. Священный огонь «Кочегарки» дрожал на наших лицах, слепил глаза, жег наши сердца и просил: мщения, мщения, мщения!..»

Двести ополченцев-пятовцев по сигналу «Сбор» явились к своему штабу и после проверки и осмотра под руководством командира Трофима Кротынова отбыли в заранее определенный пункт сосредоточения в Миллерово. Там большинство патриотов влилось в состав артиллерийского полка.

Когда городская газета прекратила выпуск своих номеров, основным источником информации во фронтовой Горловке стала газета 12-й армии «Звезда Советов». Политуправление выделяло часть тиража для распространения среди жителей.

 

ОБОРОНА ГОРОДА

 Наши войска оказывали врагу упорное сопротивление. Сначала 500-километровую полосу западной границы, центральные районы Украины, а затем дальние и ближние подступы к нашему краю защищали соединения 12-й армии. Немалый урон причинила она врагу, но и сама понесла немалые потери, особенно под Уманью. Переформированная в Запорожье в основном за счет призывников 1922-1923 годов рождения и лиц старших возрастов после снятия брони из Днепропетровской, Запорожской и Сталинской областей, приняла Двенадцатая и тысячи горловчан, прошедших без отрыва от производства военную подготовку. Однополчанами нередко становились отцы и сыновья. В командование армией вступил генерал-майор К.А.Коротеев.

 В сентябре разгорелись бои на рубеже Павлоград — Васильковка — Гавриловка. Соотношение сил сложилось в пользу противника в живой силе и самолетах в два, а в артиллерии в три раза. 17-я германская армия получила приказ захватить Донбасс. 12-й армии пришлось иметь дело не только с немецкими войсками, но и с итальянским корпусом, левым флангом нацеленным на Горловку -Дебальцево — Ворошиловград. Между прочим, в этом соединении был хваленый полк «королевских мушкетеров». 29 сентября враг нанес сильный удар и прорвал оборону. В целях сокращения линии фронта и высвобождения части сил для резерва, Ставка приняла решение отвести с 17 по 30 октября соединения Южного и Юго-Западного фронтов на линию Касторная -р.Оскол — Красный Лиман — Горловка — р.Миус.

22 октября начались сражения на ближних подступах к Горловке в районе Дзержинска и Нью-Йорка (Новгородского). В этот день телеграфистка ст. Путепровод успела передать руководителям нашего города сообщение о том, что возле здания станции появились немецкие мотоциклисты. Возле сел Михайловки и Озеряновки к этому времени были подготовлены линии окопов и противотанковый ров. Здесь путь фашистской орде преградил 130-й отдельный мотострелковый батальон под командованием капитана И.С.Браславца. Танковые части противника начали штурм укрепленного района. На помощь немецкой группировке прибыли уже упомянутые выше войска генерала Джованни Мессе —дивизия «Пасубио» (опознавательный знак -волчица, кормящая Ромула и Рема) и «Челлере» (пучок петушиных перьев на каске). Несмотря на численное превосходство противника, 130-й батальон целую неделю держал фронт. Ополченцы Горловки оказали обороняющимся боевую поддержку, влившись в их состав. Бойцы 130-го проливали кровь, теряли товарищей, но дали горловчанам возможность отправить на восток наиболее ценное имущество. Несколько сот фашистов 44-й дивизии СС и итальянских карабинеров поплатились жизнью в боях за Горловку. Гитлер неоднократно требовал от Мессе более решительных действий и результатов.

Хорошо поработали артиллеристы лейтенанта Павленко. Гитлеровцы бросили против обороняющихся танки и бронемашины с пехотой. И вот уже запылали бронированные чудовища. Не выдержал, попятился враг. При обороне подступов к Горловке проявили подлинный героизм подразделения офицеров Филиппова, Кипиани, Триязыкова, Самодурова, Гончарова. Стойкость и личное мужество отличали пулеметчиков младшего сержанта Батальянца, Ибрагимова и их товарищей.     

Давайте мысленно перенесемся в то грозное время и прочитаем отрывок из газетной корреспонденции журналиста Д.Акульшина «Герои обороны Донбасса»:  «Подразделение Браславца всегда тщательно организует оборону, даже на малоподходящих рубежах. У села Михайловки батальон держал оборону за противотанковым рвом. Используя рельеф местности, бойцы хорошо окопались, пулеметчики и артиллеристы создали фланговую систему огня. Противник бросил на участок обороны батальона целый полк, придав ему 20 танков. Десять часов длился упорный бой. Танки, встретив на своем пути противотанковый ров и перекрестный огонь пушек, повернули обратно и вышли из боя, оставив шесть подбитых танков. Отдельным ротам противника все же удалось под прикрытием танков прорваться в ров, но дальше они не сделали ни шагу. Пулеметным, минометным и винтовочным огнем косили бойцы вражеских солдат. В ров полетели гранаты, а затем послышалась команда: — В атаку, вперед!..

С ощетинившимися штыками обрушилась на врага беспощадная лавина. Фашисты дрогнули и побежали, но уйти от пулеметчиков Браславца им не удалось. На поле боя противник оставил более 700 трупов.

Пять дней подряд враг бросал в атаку все новые и новые батальоны, пытаясь прорвать оборонительный рубеж у противотанкового рва, и каждый раз бежал восвояси».

Со стороны Фенольной наступали другие итальянские подразделения. Дошли они до Ртутного и станции Майорской, а по Железной Балке до линии нынешней шоссейной дороги от поселка шахгы «Комсомолец» до жилмассива Строителей, но вскоре, не ввязываясь в большой бой, отступили до поселков Дзержинских шахт. На этом участке на несколько недель установилось относительное затишье. Зато на южных подступах противник не унимался, 29 октября ему удалось подойти к окраине Горловки. Воины Браславца пошли в контратаку и заставили врага отступить. За проявленную стойкость и умелые действия личный состав 130-го батальона получил благодарность военного совета 12-й армии, а наиболее отличившиеся в боях были награждены орденами и медалями.

Ознакомление с архивными материалами позволило уточнить дальнейший ход событий. В боях за город отличилась 74-я Краснознаменная стрелковая дивизия, пополненная, как и 130-й батальон, горловчанами. Среди них был известный в Щербиновке, на Ртутном и в Горловке активный участник рабочих выступлений Иван Кузьмич Горбатов. Ему поручили укрепить транспортную роту. Связистом седьмой роты стал слесарь механического цеха шахты имени Калинина Перекрест.

В Архиве Министерства обороны СССР (г. Подольск Московской области) имеются документы, раскрывающие ход дальнейших боев. Население оказывало Красной Армии всяческую поддержку. Вот некоторые выписки об этом: «1 ноября рабочие-шахтеры Горловского района, хорошо знавшие местность, помогли командованию 130-го мотострелкового батальона провести разведку сил противника и вместе с группой красноармейцев ходили в тыл врага. 2 ноября, когда 130-й мотострелковый батальон вел бой на улицах Горловки, многие девушки, рискуя своей собственной жизнью, помогали бойцам вести огонь по фашистам. Они подносили коробки с пулеметными лентами, переставляли пулеметы с одной позиции на другую, перевязывавши и эвакуировали раненых» (Архив МО СССР, Фонд Южного фронта, оп.747, д.1,лл.149-150).

В одном из боев был взят в плен командир роты 79-го полка итальянской дивизии. В вышеназванном архиве сохранился протокол допроса: «Когда наши два батальона вошли в город Горловку, то солдат в городе не было, а по нас стреляли из полуподвалов гражданские. Эти гражданские обстреливали нас довольно сильно. Мы впервые вступили на окраину города второго ноября, а совсем взяли город только к исходу дня пятого ноября» (Архив МО СССР, ф.359, оп.6015,д.19, л.65).

В последующие дни особенно упорное сопротивление итальянским карабинерам на окраине поселка шахты им. Румянцева оказала пулеметная рота лейтенанта Леонова, бойцы стрелковой роты старшего лейтенанта Уразова, взвод Ивана Григорьевича Шевцова. Отличились Иван Николаевич Ситинский, Максим Александрович Рубцов, совсем юный боец Жора Кувычко, Он был награжден медалью «За боевые заслуги».

Атака следовала за атакой. На боевых позициях погибли, но не отступили офицеры Уразов, Карнаухов, Леонов, сержанты Марков, Чередниченко, рядовые Булгаков, Гусев, Крахмалев, Матьонкин, Семин, Чернышев и другие.

Подлинной патриоткой проявила себя жительница поселка М.Н.Черницкая, подносившая на передовую линию воду, пищу, боеприпасы и отражавшая в самые напряженные моменты вместе с бойцами вражеские атаки. Пуля остановила жизнь отважной горловчанки. Совершил подвиг и 14-летний Леонид Попов. Наши солдаты установили пулемет на чердаке дома. Леня помогал бойцам, присматривался, как они орудуют возле скорострельного оружия. В разгар боя оба красноармейца погибли. А итальянцы приближались. Тогда Леня стал за пулемет, нажал гашетку. Попятились враги. Вскоре по дому последовал орудийный огонь. Осколки сразили юного героя.

Севернее Никитовки по течению реки Бахмутки оборону держал 109-й стрелковый полк. Подтянув свежие силы и создав здесь численный перевес в живой силе и технике, враг потеснил батальон старшего лейтенанта Баскакова (начальник штаба ст. л-т Васильев, политрук Вислогузов) и вклинился в боевые порядки подразделения. Семь воинов восьмой роты оказались отрезанными от своего батальона и вынуждены были самостоятельно пробиваться из окружения. У села Николаевки им пришлось выдержать неравный бой с наседавшим противником. При подходе к Румянцево снова пришлось браться за оружие. Наконец, вышли к своим. В числе героической семерки находилась и медсестра Маша Мыльникова (Мария Михайловна, впоследствии по фамилии мужа Кагарлицкая). В дальнейшем они сражались за поселок шахты им. Калинина и ст. Дебальцево.

10 ноября подразделение Красной Армии провело удачную контратаку на позиции итальянцев в Румянцево, и они отступили к Никитовке. До 4 декабря поселок снова находился в наших руках. Одним из последних рубежей обороны города в начале декабря 1941 года стала его восточная окраина в районе станции Байрак. В те дни бушевала шквальная пурга при сильном морозе. Отделению Василия Яковлевича Нижних выпало вести бой возле скирды соломы недалеко от насосной станции. Наступавших было намного больше, чем оборонявшихся. Несмотря на потери, фашисты рвались вперед, но прошли лишь тогда, когда уже некому было стрелять и бросать гранаты. Фронт с 5 декабря отодвинулся к станции Дебальцево. Таким образом, героическая оборона нашего города длилась полтора месяца.

С декабря 1941-го по июнь 1942 года над Горловкой неоднократно появлялись самолеты 4-го штурмового авиаполка майора Холобаева. Они вели разведку, наносили бомбовые удары по воинским эшелонам фашистов и железнодорожной магистрали. В июле 1942 года гитлеровские армии предприняли наступление в направлении на Сталинград и Северный Кавказ. Штурмовики и бомбардировщики с этого времени совершали в наши места лишь эпизодические налеты преимущественно в ночное время.