Восстановление города Горловки
Гитлеровское командование группы армий «Юг» пыталось всеми силами и средствами задержать фронт на Миусе и Северском Донце. В то же время в войска поступила директива с категорическим требованием о том, что Донецкий бассейн «должен быть эвакуирован в хозяйственном отношении и полностью разрушен… Все, что не может быть эвакуировано, подлежит разрушению, в особенности водонапорные и электрические станции, вообще всякие силовые и трансформаторные, шахты, заводские сооружения, средства производства всех видов, урожай, который не может быть вывезен, деревни и дома…» (История Великой Отечественной войны, т.З, М., 1961, с. 317). Потом в отчете воссозданной после Сталинграда 6-й армии скрупулезно перечислялись разрушения в промышленных центрах края. Особо отмечалось, что шахты Донбасса затоплены и полностью выведены из строя.
После саперов, оставивших после себя на стенах или табличках надписи вроде «Проверено. Мин нет. Сержант Меренков» был проведен учет оставшегося населения. Его численность составила 65 тысяч человек, т.е. менее трети довоенной. На предприятиях побывали представители Чрезвычайной комиссии и производственники и установили прямой ущерб, нанесенный предприятиям и учреждениям войной и разрушениями. Только ртутное производство понесло убытки в 32336400 рублей. Да еще три миллиона рублей на эвакуацию и реэвакуацию (ДОГА, ф.Р-4023, оп 1,д5,л.19).
Ущерб машиностроительному заводу составил 65 млн. рублей, азотнотуковому — 144,3 млн. На коксохимическом заводе оккупанты превратили в руины 25 промышленных сооружений объемом 310000 кубометров. На месте трубного завода остались груды исковерканных стен и 5итого кирпича. Полностью уничтоженной оказалась силовая электросеть протяженностью 248 км и 516 км световой электросети, три водокачки, 632 жилых здания, пять поликлиник, здание городского Совета, Дворец культуры, 32 школы на 22 тысячи мест, здание «Донбассэнерго»… Горный техникум понес убытки на 920 тыс. рублей.
Посетивший израненную Горловку поэт Владимир Сосюра так описал увиденное:
Я пам’ятаю Горлівки руїни
І плач вітрів в розірваних
дротах
Од вибухів розкидані цеглини,
Що, де не глянь, перетинали шлях. Сльоза вогнем спливала по щоці,
Не вщухли ще пожарів
дими,
І у лице будинки, як мерці, Дивилися порожніми очима…
Фашисты не везде успели полностью довершить свое черное дело. Не сработала взрывчатка под некоторыми сооружениями азотнотукового завода. Неповрежденным оказался завезенный ими турбогенератор на городской электростанции…
Восстановил свою деятельность городской Совет. Заново формировались три районных Совета. Еще гремела канонада, еще шел бой у Дзержинска и Новгородского, а горловчане очищали улицы и подъездные пути от завалов, засыпали воронки. К 8 сентября временные отделы кадров в основном сформировали производственные бригады, участки, цеховые коллективы, хотя давалось это не просто. Возобновляли работу медсанчасти, школы, детдома чаще всего в приспособленных зданиях.
Гитлеровцы сожгли или взорвали помещения железнодорожных станций , ремонтные депо, спилили телеграфные столбы, сорвали, растянули, перепутали телеграфные и телефонные провода. Т.Пересыпкин сразу же после изгнания гитлеровцев проехал по маршруту Дебальцево — Никитовка — Артемовск, остановил машину у станции Майорской. Дальше его наблюдения в записи: «Мы решили осмотреть разрушенную линию вдоль железной дороги. На ее полотне мы увидели, как с немецкой педантичностью был подготовлен взрыв железнодорожных рельсов, …каждый рельс подрывался в четырех местах, и его нельзя было использовать при восстановительных работах» (Твои освободители, Донбасс. Донецк, 1971, с.108). Считанные недели потребовались даже в этих условиях, чтобы с помощью поступивших из тыловых районов и перестановки отобранных на линии материальных средств возобновить работу прилегающих к городу дистанций железной дороги.
Еще шла битва на подступах к Донбассу, а специалисты уже намечали планы восстановительных работ. После изгнания оккупантов Бюро Генерального плана восстановления Донбасса под руководством академика А.М.Терпигорева проделало немалую работу по ознакомлению на местах с состоянием угольной отрасли и сопричастных к ней предприятий подготовило необходимую документацию. Оно разделило наличный фонд основных шахт на две очереди восстановления. Почти все шахты нашего города включались в первый список как дающие весьма дефицитные коксующиеся угли. Одновременно возводились мелкие шахты для быстрого налаживания добычи топлива. Так было на полях «Кочегарки», «Рудуча», «Комсомольца»…
Крупные предприятия за счет своих средств и возможностей оборудовали угольные рудники, чтобы обеспечивать собственные нужды: Ртутный комбинат, азотнотуковый завод, Краматорчане построили шахту «Лысую» на Лысом Бугре недалеко от шахты «Комсомолец». Создавались специализированные восстановительные тресты, укомплектованные кадрами.
Удивление и восхищение вызывали проявления смекалки и смелой инженерной мысли. Шахта 4-5 «Никитовка». Установка копра. Решение: монтировать в горизонтальном положении, затем поднять. Каждую операцию проектировщики рассчитали в округлении до часа. Выходило 120 дней. Справились за сорок. И такая деталь: копер готов, на подъем и закрепление дано полтора месяца. Справились за… 18 часов! В таком же темпе расчистили ствол. И пошло-поехало. В эксплуатацию шахта вступила с горизонта 480 метров. Правда, с углерубами поначалу было туго. «Наскребли» 25 забойщиков. К концу 1944 года их было уже 35 да 60 учеников. Об этом начальник шахты Ларченко докладывал уже как о достижении (ДОПА, ф.2104, оп.З, д.1, лл.5,10).
Такая же картина наблюдалась повсюду. На каждом предприятии были свои особенности. Ликвидировав поверхностные повреждения, принимались за откачку воды. Она подобралась по штрекам и стволам до уровня 300-400 метров. Возвращались из тыла и даже отзывались из фронтовых частей горняки.
В 1944 году шахту «Кочегарку» возглавил прибывший из эвакуации Михаил Ильич Логвиненко. Здесь он до войны работал начальником участка, заместителем главного инженера, главным инженером. Человек больших организаторских способностей. С чего же начинали кочегаровцы? Что было самым важным и трудным? Как-то на встрече заслуженных горняков и молодежи новички задавали ветеранам такие же вопросы. Сначала все молчали, будто им задали контрольную по математике. Потом начали переговариваться те, что с сединой. Наконец, один из них стал перечислять: «Перво-наперво, кадры. Второе — вода. Выкачать воду. Инструмент, ~ это три.. Пошли в ход обушки. Когда наладили компрессорные и дали воздух, отбойные молотки…», Его перебили: «Постой пока, не забегай. Штреки-то прежде приводили в порядок, перекрепляли. Сколько надо было леса доставить, породы выдать, организовать конную тягу…» Журналист А.Заярный описал такой случай насчет той тяги. Подвели к подъемнику сивку-бурку, но как опустить, если в клеть войдет лишь голова да передние ноги? А вот как: связали ноги, занесли лошадку, посадили будто на престол. Так и поехала она вниз на подмогу в сидячем положении.
Насчет крепежа испытывали немалые сложности. Выручали краснолиманцы, из Тулы, из Пензы немного слали. Приходилось и трубы из металлолома ставить. Было… Школьники собирали.
На Пятой обнаружили три брошенных трактора. Поколдовали ремонтники над двигателями и приспособили к подъему на мелкой шахте №28. И ток с помощью дизеля дали. Инженеры подсчитали: воды на Пятой более двух миллионов кубометров. На несколько лет хватит качать. С трудом разжились на три насоса общей производительностью 375 кубов. Вода начала отступать.
Шахта имени Калинина… Рабочие, проводившие демонтаж оборудования перед оккупацией города, подсказали, где не успели снять насосы. Загорелась молодежь: достать! А они-то под водой. Подступились. Вернее донырнули. Назовем их: Распутько и Гагаш. Обследовали. Ключи, однако, не берут, не помогает и кувалда. Пошли на риск, подорвав лапы крепления толовыми шашками. Выдали на-гора, перебрали и пустили в работу…
Мелкие шахты, приписанные к шахте «Комсомолец» (нач. Хоткевич), закончили задание 1944 года 21 ноября. Первыми из числа крупных шахт заработали в том году №19-20 и 4-5 «Никитовка».
Производительно работали ветераны. Забойщик «Кочегарки» Григорий Сидорченко призвал своих ровесников помочь молодежи овладеть рабочим мастерством. Иван Сатанин на шахте «Комсомолец» в 1944 году, несмотря на возраст, выполнил три годовых плана, за семь месяцев 1945-го — 298%. В числе первых женщин профессию забойщика стала осваивать на шахте им.Калинина жена фронтовика Нина Кузьменко. За ней опустились в шахты Мария Гришутина, Зина Лагутина, Роза Бурых. У Марии Гришутиной были достойные учителя — Петр Борисенко, Михаил Афонин. Девушки решили работать в одной бригаде. Руководство пошло навстречу. И вот они уже «вышли на уровень, перекрыли его. На слете горнячек 10 декабря 1943 года Мария Гришутина призвала подруг овладевать шахтерскими профессиями. 1 января 1944 года Мария нарубила более трех норм, а бригада почти две. 24 января был у Гришутиной рекордным -1140%. Аня Морозова на Ртутном освоила профессию бурильщика, за ней Антонина Кодельчук, Евдокия Семенкова, Галина Коляда. Началось трудовое соперничество Марии Гришутиной и Анны Морозовой. В спецвыпуске «Кочегарки» новость: «Анна Морозова за пять дней выполнила месячный план!»
Шахты города работали на войну. И как работали! Со временем поэт Владимир Демидов дал им такую оценку:
И разве с чем сравнится честь
Людей изотовской натуры?
Огонь,
Добытый ими здесь,
Испепелил железо Рура.
Многое зависело от поставок и оснащения предприятий. Машиностроители после освобождения города наладили ремонт отбойных молотков, вентиляторов, насосов. Потом пошло серийное производство воздуходувок и водоотливных устройств. При этом особенно надежными оказались подвесные центробежные насосы. Шахтеры ощутили надежное плечо кировцев. В пятом цехе приспособили для работы дизель и динамомашину, заработали токарные и сверлильные станки. Уже в сентябре 1943 года повезли насосы на «Кочегарку», «Комсомолец», 4-5 «Никитовку», им. Румянцева. А за спиной стояли дзержинцы, енакиевцы. Тоже не чужие. Знали, к кому обращаться, к рабочему брату. И оставались на сверхурочные расточники, сборщики -Глаголев, Говоров, Крылов, Ковалинский… И уже из ОТК:
— Которые из «Северной»? Оформляйте заказ.
Выходил из цеха Василий Мухопад, деловито вытирал руки ветошью:
Готов насос для «Аннушки», для «Виктории» тоже (название шахт в Шахтерске).
Подлинным событием явилось создание на заводе подвесного шестиметрового насоса. К маю 1945 года достигли двух третей довоенного производства. Одних только насосов с подвесными приспособлениями поставили около 1100, 25 компрессорных установок, 22 копра. К тому Переходящему знамени, что завоевали в Копейске и «донесли» до освобожденной Горловки, прибавилось второе за 1944 год, а в июне 1945-го и Орден Трудового Красного Знамени.
Восстановлению азотнотукового завода способствовало создание в Северодонецке своеобразного полигона, куда свозили со всей страны то, что не использовалось на родственных предприятиях, но могло пригодиться для монтажа на восстанавливаемых. По настоятельной просьбе фронтовиков коллектив ускорил пуск линии жидкого кислорода для ремонта танков, самоходок, артиллерийских установок (кислородная резка металла, подготовка металлических кромок под сварку и т.п.). 18 апреля 1944 года фронт получил дефицитный продукт. Его доставляли в передвижные мастерские специальным самолетом. Таким образом, удавалось быстро возвращать в строй боевую технику. В ноябре стали выдавать аммиак, в марте 1945 года — аммиачную селитру. Много сил и энергии отдавали восстановлению предприятия директор Г.А.Вилисов, главный инженер Г.А.Систер, руководители общественных организаций Г.Е.Денисов, М.Г.Якунин, Р.И.Соколовская. Снова включился в работу вернувшийся с фронта беспокойный Иван Константинович Кобзарь, другие ветераны азотнотукового. Конечно, теперь им -а смену появились высокообразованные специалисты-химики, но большие организаторские способности прежних подвижников не забывались. Вот и поручили Ивану Кобзарю и Григорию Вовченко создание рыболовецкой бригады для улучшения продовольственного снабжения заводских рабочих и служащих. И пошли в заводские столовые и магазины, высококалорийные дары моря.
16 сентября 1943 года Государственный Комитет Обороны принял постановление «О неотложных мерах по восстановлению водоснабжения Донбассводтреста и предприятий Наркомчермета в Донбассе». На его основе специалисты конкретизировали основные положения, наметили введение в действие важнейших объектов. В их перечне были и участки в нашем городе и соседних поселках. В этом документе предусматривался пуск электростанции на Пантелеймоновском динасовом заводе. В первые месяцы после освобождения ток угольным предприятиям и машиностроительному заводу подавал специальный электропоезд. Только в Никитовском районе было восстановлено 130 км электролиний и 12,5 км водопровода.
Возобновила работу Никитовская геологоразведочная партия. Поиски ртутных руд вела группа П.М.Высочанского первоначально из 28 человек. Она обследовала Чернокурганский купол. Материальная база состояла из двух станков КА-300, одной трофейной автомашины и нескольких лошадей. Вскоре эксплуатационники получили необходимые сведения, в чем немалая заслуга старшего мастера Василия Кузьмича Лежнева, а затем и сменного мастера Марии Тихоновны Панченко. Ртутный комбинат занял в 1944 году первое место среди всех предприятий отрасли. Приказом по Наркомату ему присвоили звание лучшего рудника цветной металлургии. На доломитном заводе №1 заработала вагранка для обжига извести. На руднике «Гольма» добыли 3500 тонн доломита. Доломитный стал в том же году лучшим комбинатом Наркомчермета. Алебастровый комбинат ежесуточно производил 90 тонн своей продукции.
Руку помощи подали Урал и Сибирь, Поволжье и Средняя Азия. Трудящиеся Прокопьевска в письме нашим горнякам сообщали: «У нас идет отбор оборудования, необходимого для восстановления Донбасса. Мы посылаем вам, дорогие товарищи, моторы, насосы, трансформаторы, лебедки, ленточные транспортеры, лампы, строительные материалы, станки, приводы, различный инструмент, отбойные молотки» (Донецкая область в годы Великой Отечественной войны, с.227). А еще картофель, овощи, крупный рогатый скот, свиней, одежду, обувь. Не забыли и школьников. Им прислали тетради, перья, ручки, карандаши. Медицинские работники отобрали оборудование для хирургического кабинета. Такое не забывается.
Молодежь Копейска решила оказывать помощь дружественной Горловке оборудованием для угольных шахт. Так же поступали ртутняне Хайдаркана. В марте 1944 года они прислали никитовцам замечательные подарки, в том числе посевной материал для подсобного хозяйства, урюк, орехи (ДОПА, ф.1455, оп.1, д.32, л.4). У самих было не густо, но знали и понимали острую нужду разоренного фашистами донецкого края.
Шефскую помощь продуктами сельского хозяйства оказывали горнякам шахты 19-20 крестьяне Славянского района. У горловчан было много подлинных друзей в других областях и районах.
Постепенно усиливались коллективы предприятий. Главное управление трудрезервов направило в Донбасс 10 тысяч выпускников ремесленных училищ и школ ФЗО на восстановление и монтаж энергетических предприятий. Прибыла бригада таких ребят и на Горловскую теплоэлектроцентраль.
В тот период широко практиковалась трудовая перекличка трудовых коллективов и отдельных рабочих. Молодой забойщик шахты 19-20 Михаил Афонин выполнял за смену 4-5 норм, а в отдельные дни перекрывал и эти достижения. 16 декабря 1943 года было 2000%. За январь-февраль 1944 года выполнил годовой план.
Михаил Карпов писал в специальном выпуске газеты «Правда» 24 декабря 1943 года: «Мне 60 лет, я пенсионер. Но когда Красная Армия освободила мой родной Донбасс, я сразу пошел не восстановление шахты «Комсомолец». В ноябре выполнил норму на 134 процента, а позже — на 150. Стараюсь работать так, чтобы наша Красная Армия скорее очистила Родину от фашистской сволочи. И когда трое моих сыновей-горняков вернутся с фронта домой после победы над врагом, они с радостью увидят, что отец им помогал в тылу».
Из эвакуации вернулся бурильщик ртутной шахты Григорий Кузьмин. Вскоре городская газета напечатала его письмо «Мой вызов Михаилу Афонину»: «Я знаю, что в каждом забое проходит линия фронта. Чем больше мы сделаем в тылу, тем сильнее будут удары по врагу на фронте. За последние 9 дней я выполнил 5 месячных норм». Он предложил побороться за наивысшую производительность труда и обучить этому своих учеников. Первый итог Кузьмина -2177%, Афонина — 3530%. Вместе обратились к бакинскому нефтянику Рустаму Рустамову подключиться к ним. В это время отставала шахта «Рудуч-Великан». Афонину преложили перевод. Согласился. На новом месте добивался таких же результатов. Посрамил сомневающихся.
Когда фронт отодвинулся на запад, железнодорожники почувствовали значительное облегчение, хотя работали на израненных, на отработавших свой ресурс локомотивах. Не все удавалось своевременно отправлять потребителям. По указанию Государственного Комитета Обороны шесть дней в декабре 1944 года и три первых дня 1945-го запрещалось что-либо грузить, кроме угля, кокса, крепежного леса для шахт. Все воскресенья января горловчане выходили на погрузку угля, разгрузку поступавших вагонов. Работали все — и рабочие, и пенсионеры, и ученики… Так удалось расшить узкие места на транспортных линиях.
Попутно с восстановлением промышленных объектов и сельскохозяйственных предприятий восстанавливалось жилье. К маю 1945 года было отремонтировано и построено 1134 дома.
Не только трудом, но и рублем помогали горожане фронту, вносили деньги на строительство авиаэскадрильи «Освобожденный Донбасс» и танковой колонны. Работники коксохимзавода №3 Федор Сидорчук принес 4000 рублей, Иван Шилов отчислил из заработка 3000, а Николай Марченко — 2000. Рабочие совхозов собрали 411649 рублей («Кочегарка» от 13.01, 10.02, 3.12.1944 года). Вскоре первый заказ на самолеты был готов. 16 июля 1944 года газета «Социалистический Донбасс» сообщила: «…бывший шахтер лейтенант Погорелое… на самолете, построенном на средства трудящихся освобожденного Донбасса, первым открыл счет сбитых стервятников в боях за Днестр… Четырежды орденоносец, кавалер ордена Александра Невского капитан Антипов на самолете «Освобожденный Донбасс» сбил двенадцатого по счету гитлеровского стервятника. Далеко на запад ушли быстрокрылые птицы с гордой надписью «Освобожденный Донбасс». Они дойдут до самого логова врага».
В первые дни после освобождения города исполком городского Совета занялся прежде всего организацией школ, медицинских пунктов, расчисткой улиц. Поступили первые ассигнования. Большую помощь оказывали промышленные предприятия. Шахтеры «Комсомольца» и машиностроительного завода изготовили для школ №11и №2 540 столов, 1350 стульев и табуретов, 24 шкафа, 190 тумбочек, коксохим выделил школе №5 уголь, отремонтировал кочегарку и систему отопления (Фронтовые вахты. Донецк, 1971, с. 173). Директор машиностроительного завода И. Катеринич организовал приобретение для учащихся 280 пар обуви, а ртутный комбинат передал школе №10 одежду для 446 учащихся. Необходимую помощь получили первоначально пять тысяч школьников. Недоставало учебников, тетрадей. Иногда приходилось писать на газетах. Но учились дети, овладевали знаниями. И во всем помогали взрослым. Они узнали, что из тонны металла получается сто снарядов. А это сто взрывов в стане фашистов. Учащиеся такой мерой взвешивали свои находки металлолома, а на уроках вместе с учителями составляли и решали задачи по результатам дневного, недельного, месячного сбора. И были очень горды своей причастностью к военным победам, как и сотками, гектарами ухоженных или собранных овощей, подсолнухов, кукурузы в пригородных хозяйствах, расчищенными от битого кирпича и мусора руинами. Это была их война. И кто после этого посмеет утверждать, что они, даже самые младшие, не являлись участниками войны?!
Одним из наиболее важных и вместе с тем очень трудных вопросов после освобождения
города являлась организация снабжения населения продовольственными и промышленными товарами. Практически все базы и помещения торговых учреждений оказались разрушенными. Их восстановление требовало значительных средств, материалов и времени. Поэтому на первых порах приходилось работать в наскоро приспособленных помещениях и уголках. После восстановления железнодорожной линии вслед за армейскими эшелонами в город стали поступать грузы с продовольствием. Уже в сентябре началась выдача по карточкам через отделы рабочего снабжения муки, круп, жиров, картофеля трудящимся и иждивенцам. Период с сентября 1943 по июль 1944 года был в этом отношении самым напряженным. С зимы отделы рабочего снабжения провели определенную работу по организации подсобных хозяйств предприятий и выделению участков трудящимся под индивидуальные огороды. Подсобные хозяйства передавали в государственный фонд лишь половину зернового сбора и около 250 литров молока с фуражной коровы. Все остальное направлялось для организации питания рабочих и служащих в столовых, детей в яслях и садах, учащихся школ, профтехучилищ и техникума (горячие завтраки), больных в лечебных учреждениях. Серьезные нарушения и злоупотребления в системе снабженческих организаций наблюдались довольно редко. Попытка руководителей ст. Никитовки распределить между собой часть продуктов, закупленных на селе, была решительно пресечена. В конце 30-х годов местные пекарни использовали в основном привозную муку. Весной 1944 года заработала своя городская мельница, осуществлявшая простой помол зерна на трех вальцовых агрегатах отечественного производства, что позволило устранить случавшиеся до этого перебои с поставкой норм муки в пекарни из-за нехватки и частых поломок сильно изношенных транспортных средств. Трудовой коллектив мельницы быстро освоил рабочие профессии. Особенно хорошо обслуживал производственные линии слесарь Петр Бродский.
Известно, что на устойчивости бюджета отражается его дефицит. Но даже в условиях войны он составлял незначительную сумму: в 1943 году, например, 3%, 1944 год вообще был бездефицитным. Своевременно получали зарплату учителя и медработники, милиционеры и дворники. Для отдельных категорий особо значимых профессий устроили специальные магазины. Один из них на поселке бывшей шахты 19-20 до сих пор традиционно называется «забойщицким». Старатели ртутного производства, отбиравшие и поставлявшие руду с богатым содержанием киновари, получали специальные денежные знаки-боны, по которым можно было приобрести товары повышенного спроса сверх положенного по карточкам.